«Динь – динь!» Звонок у входной двери прозвенел, как всегда в самую неподходящую минуту.
- Иду! – громко крикнула я, безуспешно пытаясь одной рукой снять с
огня закипающий кофейник, а другой поплотнее закрутить водяной кран.
Кофе, конечно, успел плеснуть бурой пенкой на белоснежную поверхность
только что отмытой плиты. Я смахнула тыльной стороной ладони со лба
прилипшую прядь волос и, на ходу снимая резиновые перчатки, пошла
открывать. - Приветик! – в дверь проскользнула Любашка. – Ты что, стряпаешь?
– она принюхалась, задержалась на секунду напротив зеркала в прихожей,
обеими руками потерла глаза и прошла на кухню.
- Да ничего особенного, просто перекусить собираюсь. Кофе будешь?
– я уже шарила в холодильнике в поисках сыра. – У меня сегодня кофе
хороший, купила пакетик на пробу… Любашка – моя давнишняя подруга, живет этажом выше, и мы с ней
вдвоем частенько балуемся чайком или кофейком, смотря по настроению –
то у нее дома, то у меня. Любашка вечно куда-то торопится, хотя и не работает. У нее семья:
муж и двое ее сыновей, великовозрастных балбесов. Ко мне забегает
обычно по вечерам, чтобы проверить, все ли у меня в порядке, а также,
чтобы разжиться свежими новостями, если таковые имеются. Но особенное
удовольствие она испытывает, если ей удается первой сообщить мне нечто
важное.
- Буду. Ой, давно кофе хорошего не пробовала! Запах-то
какой…Слушай, давай я сейчас сбегаю за вафлями, у меня дома есть… - она
уже направилась к двери.
-Сиди! – остановила я ее, - вон у меня печенье, нам с тобой хватит.
Мы разложили на столе бутерброды с сыром, печенье, масло, разлили
по чашкам ароматный горячий кофе и уселись друг напротив друга. Как
водится, обсудили последние дворовые новости, налили еще по чашечке, и
тут вдруг Любашка спохватилась:
- Ой, слушай, я ведь чего пришла! Пошли ко мне, посмотришь, кого
мои с дачи привезли! Сидит у нас на балконе, непонятно что… Может, ты
знаешь, кто это? Ты же у нас любительница всякую живность подбирать.
Весьма заинтригованная, я встала и пошла за ней, на ходу дожевывая бутерброд.
Любашка знала, кого звать на помощь. Если и есть на свете что-то,
ради чего я могу бросить все неотложные дела, то это, конечно, спасение
всевозможных животных. Всю жизнь, сколько себя помню, вожусь с
собаками, кошками, птичками, попадающими в беду. Так уж я устроена - не
могу равнодушно пройти мимо вопящего на дереве кота или бездомного
щенка, провалившегося в открытый канализационный колодец. Лезу туда, в
грязь, холод, извлекаю дрожащее мокрое существо, кормлю и ломаю голову,
куда бы его пристроить. Поднимаясь вслед за Любашкой наверх по лестнице, я вполуха
слушала ее оживленную болтовню насчет того, что на даче вчера была
ужасная гроза, просто жуть, невозможно было уехать.
- Представляешь, приезжают мои мужики домой мокрые, грязные, да
еще тащат за пазухой эту зверюшку! Или птицу, кто там ее разберет… Сама
вот посмотри. – Любашка открыла обитую дерматином дверь и пропустила
меня вперед. – Иди на балкон, она там со вчерашнего сидит. В квартире у Любашки, как всегда, был полный беспорядок. Она
перехватила мой взгляд, скользнувший по разбросанному на диване белью и
беспечно махнула рукой.
- Не обращай внимания, это я убраться решила, пока время есть. Вывалила все вон, потом разберу по полочкам…
Время на такие дела у нее находилось редко, а не обращать внимание
я привыкла уже давно. Протиснувшись на балконе вдоль рядов каких-то
ящиков и коробок, я заглянула в угол, куда показывала Любашка. Вначале ничего не было видно. Я протянула руку за картонную
коробку и вдруг услышала жалобный писк, словно мяукнул маленький
котенок. Чтобы разглядеть существо получше, мне пришлось почти лечь. Оно сидело, прижавшись к кирпичной стене, и одной лапкой
прикрывало глаза от солнечного света. Я осторожно взяла его в руки и
поднялась на ноги. Существо крепко зажмурилось и съежилось, пытаясь
спрятать голову у меня под мышкой.
- Смотри, как ты ему понравилась! – умилилась Любашка. – Это кто, как ты думаешь?
- Не знаю, надо рассмотреть получше. Оно света боится, наверно, это
ночное животное, - я напрягла память в поисках подходящего определения
вида, к которому относился малыш, но ничего путного на ум не приходило.
Любашка вздохнула и замялась. Без слов было ясно, что она
подыскивает способ поделикатнее уговорить меня забрать непонятную
зверюшку. Я облегчила ей задачу, сказав решительно:
- Пусть пока у меня поживет, а там видно будет, - и направилась к выходу.
- А как же твое зверье, не съедят? – уже больше для порядка поинтересовалась Любашка, заходя вперед, чтобы открыть мне дверь.
- Будем надеяться, что нет, - с лестницы отозвалась я. Почти бегом, прижимая к груди неожиданную находку, я спустилась к себе.
Дома я первым делом плотно задернула шторы, включила настольную
лампу, выставила из комнаты Джека, моего беспородного, но очень
благородного пса, сунувшего было свой нос, чтобы обнюхать нового
постояльца, а также Ваську и Тимофея, мирно спавших в обнимку на диване
– так, на всякий случай. Кто их знает, хищники, все-таки - неровен час,
решат, что это мышка. Или кошка…
Только после этого я посадила существо на журнальный столик и
принялась его внимательно рассматривать. Зверек сидел столбиком, словно
суслик, прижав к груди длинные передние лапки, и тоже смотрел на меня.
Глаза у него были необыкновенные: большие, овальные,
небесно-голубого цвета с черными круглыми зрачками посредине, совсем,
как у людей. Густая, мягкая, словно пух, коричневая шерстка покрывала
его тело, большие круглые уши смешно топорщились по бокам
непропорционально большой головы. Черный мягкий носик напоминал
пуговку. Зверек плавно моргнул длиннющими загнутыми ресницами.
- Какой ты хорошенький, - вслух сказала я, - прямо Чебурашка!
В ответ зверек негромко мяукнул. Вернее, издал неопределенный звук,
напоминающий мяуканье. Что-то вроде «мр-р-л-л-нар!». И слегка шаркнул
ножкой, наклонив круглую голову.Я рассмеялась. Похоже, мы с ним
подружимся. Я осторожно взяла его за переднюю лапку и ахнула от удивления.
Между крохотным мизинчиком и бедром растянулась полупрозрачная
перепонка, похожая на крыло летучей мыши. Вот это да! Зверек послушно
дал себя разглядеть. Ростом он был не больше трехмесячного котенка,
разве что немного потолще.
Я задумалась. Вначале гостя полагалось накормить. А поскольку
определить видовую принадлежность не удалось, предстояло выяснить, что
он ест, экспериментальным путем. Хорошенько порывшись в холодильнике, я
извлекла оттуда остатки кочана капусты, пучок зелени, морковку, кусок
жареного мяса, немного поколебавшись, прихватила тарелку овсяной каши и
разложила все это перед зверьком. Выбирал он недолго. Вначале он взял маленькими лапками листок
капусты и аппетитом сгрыз его. Я с облегчением подумала, что зверек,
слава богу, травоядный, стало быть, прокормить его будет нетрудно. Но
тут он потянулся к мясу и слопал его с не меньшим аппетитом, закусывая
петрушкой. В это время в дверь деликатно царапнули. Джек решил, что пора уже
познакомиться с новым жильцом. Я широко распахнула дверь, на всякий
случай строго предупредив Джека, чтобы не смел трогать малыша. Впрочем,
пес и не собирался никого трогать. Он тщательно обнюхал зверька и
завилял хвостом. Васька пришел вторым, следом за ним в дверь заглянул Тимофей. Оба
кота только взглянули на зверька и сразу потеряли к нему интерес. Это
было немного странно, обычно братья принимали в штыки любого, кто
осмеливался поселиться на территории, которую они считали своей. Я собрала со стола остатки еды, чтобы отнести их на кухню. Зверек
прошагал по столу, спрыгнул на пол, смешно растопырив лапки с
крылышками-перепонками и пошел за мной вслед. Передвигался он на задних
лапках, как человек.
- Надо тебя как-нибудь назвать. Например, Кузя. Нравится? – я
посмотрела на зверька. Мне показалось, что он кивнул ушастой головой.
На кухне Кузя обследовал кошачьи миски, заглянул за батарею, потом
легко вспорхнул на стол, взмахнув крылышками. - Ого, - удивилась я вслух, - так ты и летать умеешь?
На столе Кузя доел остатки печенья, запивая его остывшим кофе из моей чашки, чем поверг меня в полный шок.
- Похоже, с питанием у нас проблем не будет, - растерянно
пробормотала я. В жизни не видела, чтобы животные пили бразильский
кофе, держа в одной лапе (или руке?) чашку, а в другой печенье.
- Мр-р-лглн, - сказал Кузя, спрыгивая со стола.
- На здоровье, - прошептала я и потянулась к телефону.
Мой старинный приятель и одноклассник Володя Лукашин жил в четырех
кварталах от меня. Он был ветеринаром и работал в городской
ветлечебнице. Когда-то еще в школе Лукашин был круглым троечником, но
спортсменом, на всю зиму он выезжал на лыжные соревнования, и учиться
ему было некогда. В те времена конкурсы в ветеринарный институт были невелики,
потому что «крутить хвосты коровам» в колхозах считалось непрестижной
работой. Лыжники же были нарасхват в любом вузе. Поэтому никто почти не
удивился, что Лукашин пошел в ветеринары.
Кроме основной работы он подрабатывал частной практикой, и ему на
дом частенько звонили встревоженные владельцы приболевших породистых
собак и кошек.
Я набрала номер. Володя отозвался почти сразу.
- Алло, доктор Лукашин, слушаю вас.
- Володя, это я, Галка. Ну, узнал? Привет!
- Ага, узнал, привет, Галюнчик! Ну, что у тебя? Все нормально?
- Нормально, спасибо. Володь, у тебя со временем как? Ты не мог бы
заглянуть ко мне? Тут у меня зверек странный очень. Может, посмотришь? Ответом был тяжелый вздох.
- Никак опять подобрала кого-то. А что за зверь?
- Да говорю же – не знаю. Я такого не видела никогда. Ты чем занят?
- Собственно говоря, ничем. Ты откуда звонишь, из дома? Когда подъехать?
- Хоть прямо сейчас. Сможешь? Давай, Володь, я жду.
- О-кей, еду.
Лукашин повесил трубку. Что-то уж очень быстро он согласился.
Обычно он ссылался на занятость. Что ни говори, драть три шкуры за
консультацию со старой школьной подруги, Володьке было неудобно, а
работать «за так» не очень-то интересно.
Сзади послышался шум воды. Я оглянулась. Кузя сидел в раковине и
умывался. Крохотными лапками он повернул кран, потрогал струю и стал
плескаться вовсю. - Кузя, - позвала я.
Он оглянулся. Вид у него был довольный. – Не обожгись, смотри.
Кузя снова погрузил в воду лапки. Наплескавшись вдоволь, он вытерся кухонным полотенцем и спрыгнул на пол.
Да, подумала я, век живи – век учись. Приказав себе ничему не
удивляться, я пошла в комнату и включила телевизор. Вечерние новости
уже закачивались, начинался мой любимый сериал. Кузя притопал следом и
сел рядом со мной на диван. Тимофей открыл зеленый глаз и недовольно
отодвинулся, подобрав пушистый хвост. Голубые глаза Кузи были прикованы к экрану. Похоже было, что он
смотрит телевизор. Я погладила зверька по голове. Он немедленно
взобрался ко мне на колени, улегся, свернувшись калачиком, и замурлыкал
точь-в-точь, как котенок, продолжая, однако, внимательно следить за
происходящим на экране.
Минут через двадцать раздался звонок в дверь. На пороге стоял Володя Лукашин, одетый в потертые джинсы и футболку, и улыбался.
Я невольно принюхалась. От Лукашина попахивало спиртным. Недавно он
развелся с женой, которая попросту нашла себе другого, и Володя в
последнее время частенько прикладывался к бутылке, находя в этом,
по-видимому некоторое утешение. Почему-то мужики, которых бросают жены,
считают, что водка – лучшее лекарство от душевной тоски. - Привет! – сказал Володя, стараясь не дышать в мою сторону. – Ты
извини, я немного того… Приятель один приходил. У него сенбернар
заболел, похоже, энтерит.
- Ничего, проходи, – я отступила, пропуская его в квартиру. Володя
поставил на столик у зеркала в прихожей свой фельдшерский чемоданчик, с
которым всегда ходил на вызовы, и извлек оттуда бутылку шампанского.
- Галка, ты не возражаешь? Давно мы с тобой не виделись, может, посидим, вспомним детство…
- Не возражаю, - устало согласилась я. – Только сначала посмотри на мою находку. Володя встрепенулся.
- Так, где у нас больной?
- Вон он, телевизор смотрит. Не уверена, правда, что он больной. Смотри сам, – широким жестом я пригласила Лукашина войти.
Кузя по-прежнему сидел на диване, уставившись в телевизор своими
большими голубыми глазами. Повернув голову, он посмотрел на Володю
изучающим взглядом и моргнул пушистыми веками.
- Это еще что такое? – Лукашин остолбенело застыл в дверях.
- Это Кузя, прошу любить и жаловать. Умеет летать, ест все подряд,
любит кофе с печеньем, сам умывается водой из-под крана и смотрит
телесериалы.
- Смеешься, да?
- Нисколько. Буду очень благодарна, если ты скажешь мне, что это за животное.
Лукашин медленно подошел к дивану и присел на корточки, разглядывая Кузю. Тот отодвинулся, чтобы лучше видеть экран.
-Вот видишь, - прошептала я, - смотрит. У него крылышки есть, вроде перепонок, как у белки-летяги.
- В жизни не видел ничего подобного, - признался Володя и поскреб
небритый подбородок ногтем большого пальца. – Где ты его взяла?
- Любашкины мужики с дачи привезли, - пояснила я.
- Слушай, нужно же его изучить, классифицировать как-то. Это неизвестный науке вид!
- Ага. Чебурашка называется. Ладно, зоолог, пошли на кухню, оставь его в покое. Пусть пока посидит. Я тебя угощу кое-чем.
Я достала из холодильника кусок балыка, купленного накануне,
быстренько покрошила в тарелку сладкий перец с укропом. Володя открыл
шампанское, мы уселись за стол, налили по бокалу.
- Ну, за встречу! – провозгласил Лукашин и звонко чокнулся.
Я поморщилась. Вообще-то я не люблю шампанское, предпочитаю красное
вино. От эффектных пузырьков в фужере у меня бывает банальная изжога.
Но лихо опрокинула содержимое бокала, словно это была водка. Лукашин,
наоборот, тянул шампанское, смакуя и чмокая губами. Я не выдержала:
- Да ты закусывай, что ли, а то сейчас развезет тебя, на старые-то дрожжи…
- Галюнчик, ты дилетантка – шампанское нужно пить медленно и
исключительно без закуси, только тогда возможно в полной мере ощутить
всю прелесть этого благородного напитка! – Володя торжественно поднял
вверх указательный палец. Я присмотрелась повнимательнее к бутылке, стоявшей на столе. В
самом деле, это была знаменитая «Клико». И где только он это берет?
Наверно, презент от хозяина заболевшего сенбернара.
- Дилетантка, - охотно согласилась я. – Наливай по второй, сейчас разберемся, в чем тут прелесть.
Лукашин быстро пьянел. Вилкой в балык он уже попадал с трудом. Я
всегда говорю, что нельзя пить шампанское после водки, лучше уж
наоборот.
- Знаешь, Галюнчик, - проникновенно говорил он, навалившись грудью
на край стола, - у нас с тобой ведь очень много общего, ты разве не
замечала? Ну, например, ты обожаешь возиться со всякими тварями, а я по
ним как раз специалист! – Лукашин протянул ко мне руку, едва не
опрокинув бокал. – Я теперь одинок, и ты тоже, извини меня…
Я сообразила, что беседа принимает нежелательный оборот. В это
время послышался топот маленьких лапок, и к нам на стол грациозно
вспорхнул Кузя.
- О! Вот и наш пациент! – обрадовался Володя. – Ну-ка, поди сюда, дружок, расскажи нам, кто ты такой и как тебя зовут!
Кузя шаркнул лапкой, поклонился и быстро забормотал что-то на своем
кошачьем языке. Володя изумленно выслушал длинную непонятную фразу,
предложил:
- Третьим будешь? – и протянул Кузе бокал с недопитым шампанским. Кузя отхлебнул немного, смешно обхватив лапками пузатый бокал.
- Я же тебе говорила – он ест все. Как видишь, даже пьет. – Кузя
уже жевал осетровый балык. – Правильно, Кузенька, закусывать надо,
когда пьешь. Отчего-то мне было ужасно смешно. Наверно, это шампанское на меня
так подействовало. А вот Лукашин, наоборот, загрустил. Подперев рукой
подбородок, он задумчиво смотрел, как Кузя ходит по столу, изучая
содержимое тарелок.
- Слушай, Галка, а может, это вовсе не животное? А вдруг это
разумное существо? Видала, как он мне кланялся? Гадом буду, он все
понимает, что мы тут про него говорим.
- Да ладно тебе, Володя, по-моему, ты уже просто пьян. И вообще, тебе уже пора домой.
Я решительно встала из-за стола. Если его сейчас не выпроводить,
через полчаса будет поздно, он просто свалится где-нибудь у меня на
диване и будет храпеть до утра, наполняя квартиру запахом перегара. И
то - в лучшем случае. А в худшем – вообще спать не даст. – Поздно уже, а тебе завтра на работу. Я сейчас такси вызову. – Я
уже набирала номер на телефоне, но Лукашин с неожиданной для его
состояния ловкостью нажал на рычаг.
- Галка, брось. Такси – это лишнее. Во-первых, я живу рядом, стало
быть, пешком дойду. А во вторых, неужели ты так хочешь от меня
избавиться? Володькины руки уже прочно обнимали меня за талию. Я попыталась
деликатно освободиться. Но тщетно. Лукашин еще в школе славился своим
упрямством и настойчивостью в достижении цели. Возможно, именно это
помогло ему когда-то стать чемпионом лыжной гонки на пятнадцать
километров на первенстве области.
Около минуты я решала, что делать дальше, поочередно убирая
настойчивые руки со всяких мест, куда они хотели дотянуться. Потом
сказала:
- Ну все, хорошо! Ладно, оставайся. Посидим еще, поговорим. Может, решим, что делать с ним, - я кивнула в сторону стола.
Но Кузи там уже не было. Я заглянула в комнату. Кузя стоял на
подоконнике рядом с кактусом и смотрел на улицу. Ободренный Лукашин
хотел помочь мне убрать посуду, но я с гневом отвергла эти неловкие
попытки. Терпеть не могу, когда мужчины суются в святая святых – на
кухню. В этот свой маленький заповедный уголок я не пускаю никого.
Разве что за стол. Я тщательно вымыла посуду, любовно вытерев каждую чашку хрустящим
белоснежным полотенцем, аккуратно расставила все по местам, краем глаза
наблюдая, как мается от нетерпения Володя. Каюсь, люблю иногда
доставить себе небольшое удовольствие, помучив мужика.
Потом мы включили торшер в комнате и сели. Уютный мягкий диван
подействовал на Лукашина роковым образом: как только голова Володи
коснулась подушки, его глаза автоматически закрылись. Скоро пьяный
Лукашин уже мирно спал, посапывая носом в подушку.
Я же, раздосадованная и обозленная на себя саму, еще долго бродила
по квартире, ругая себя за проявленную слабость. Но, как говорится,
после драки кулаками не машут. Надо было все-таки гнать Володьку в шею.
Тоже мне, специалист! Так и не смог определить, что это за животное.
Наверно, все-таки, оно ручное, дрессированное. Скорее всего, сбежало из
цирка. Эта мысль почему-то меня успокоила. Я глубоко вздохнула,
сосчитала до десяти, взяла большое махровое полотенце и ушла в ванную.
Из зеркала на меня смотрело усталое лицо с размазанной вокруг глаз
тушью. Несколько капель косметического молочка, накапанного на ватный
тампончик, привели в порядок глаза, мои щеки посвежели и порозовели. Я замурлыкала себе под нос популярный мотивчик, разделась и
полезла под душ. Горячие водяные струи с шумом ударили по плечам,
покрывая тело «гусиной кожей». Я зажмурилась и подставила им лицо. Душ по вечерам – это мое излюбленное наслаждение. Обожаю после
трудового дня поплескаться вволю. Мягкой мочалкой я долго растирала
тело, смывая остатки всех дневных неприятностей. Пушистая пена моего
любимого геля хлопьями падала вниз, искрясь, словно снежок в морозный
день. Постояв, наконец, поочередно под горячим и холодным душем, я
завернулась в полотенце и стала намазывать кожу оливковым маслом, уже
предвкушая, как сейчас постелю себе чистое крахмальное белье и улягусь,
наконец, спать. В это время в дверь осторожно постучали.
- Володь, погоди, я скоро, - крикнула я, удивляясь про себя, с чего это ему не спится, старому алкоголику? Стук повторился.
- Сказано же – погоди, я уже одеваюсь!
Я накинула халат, выглянула в коридор и остолбенела. Володи там не
было. Возле двери стояли два небольших существа, очень похожих на Кузю.
Ростом они были около полутора метров, вернее, один из них. Второй был
поменьше и пониже. Мордочки у них были озабоченные.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровался тот, что повыше.
- Здрасте, - машинально ответила я, по инерции продолжая вытирать
полотенцем голову. Маленький кивнул головой. Ко мне постепенно
возвращался дар речи. Соображая, что приключения еще не кончились, я
спросила:
- А вы кто?
- Ах да, простите, - спохватился высокий, - забыл представиться. Я
Морглт Лранн. А это моя жена, Рранла. Мы пришли, чтобы забрать своего
сына. Приносим свои извинения за причиненные неудобства.
- Надеюсь, вы хорошо с ним обращались? – спросила Рранла.
- Дорогая, ну как тебе не стыдно! Конечно же, наш Мранлр не ангел, но эта милая леди, несомненно, была с ним терпелива.
- Ну что вы, ваш …э-э …Мранлр прекрасный ребенок, - нашлась я наконец.
Из комнаты выглянул Кузя. Он подошел к родителям и прижался к отцовской руке. Вид у него был виноватый.
- Проходите, - пригласила я странных гостей. – Может, быть, кофе или чай?
- Нет, нет, не смеем злоупотреблять вашей добротой! – воскликнул Морглт и замахал ручками.
Но в комнату прошел, за ним, настороженно оглядываясь по сторонам,
вошла его жена. Как ни странно, Джек спал мертвецким сном, рядом с ним
свернулись серыми клубочками Васька и Тимофей. На диване по-прежнему
храпел Лукашин. Я поспешно накинула одеяло на его голые ноги. Рранла
поджала коричневые губки и отвернулась.
- Могу я поинтересоваться хотя бы, кто вы такие?
Я уже понемногу приходила в себя. Меня просто распирало от
любопытства. В конце концов, это просто неприлично – придти в квартиру
к незнакомому человеку, ничего не объяснив. - Вы правы, конечно, - Морглт закивал ушастой головой. – Не
удивляйтесь, мы можем слышать ваши мысли. Вам только кажется, что я
говорю с вами, на самом деле это телепатия. Они все втроем уселись в кресло напротив меня, при этом Рранла крепко прижимала к себе малыша.
- Дело в том, что наш и ваш миры существуют, как бы это вам объяснить, - Морглт замялся, - в пересекающихся временных полях.
- Параллельный мир? – подсказала я.
- Нет, не совсем так. Наш мир и ваш расположены не параллельно.
Скорее под некоторым углом, поэтому есть точки пересечения, общие во
времени и пространстве для обоих миров. К тому же месторасположение
этих точек постоянно меняется. А в остальном мы существуем абсолютно
раздельно. Знаете ли, эти общие точки доставляют нам, да и вам,
кажется, тоже массу хлопот. То к нам кто-то от вас проваливается, то
наши корабли случайно залетают к вам… Иногда бывает довольно сложно
вернуть их на место. А вчера у нас произошла сильная буря, и как раз в
общей точке… – Морглт тяжело вздохнул и с укором взглянул на жену.
– Наш сын в это время гулял во дворе. Мы не сразу догадались, что его унесло в ваш мир.
- У нас вчера тоже гроза была, - вспомнила я.
- Ну вот, видите! Вы все прекрасно понимаете. Очень приятно познакомиться с такой умной леди.
- Чем вы его кормили? – поинтересовалась Рранла, покачивая на руках
малыша. Я растерялась. Не могла же я сказать, что мы с Лукашиным поили
ребенка шампанским, и вообще приняли его за зверюшку.
- Знаете, - промямлила я нерешительно, - мы ведь не знали, что он
любит. Поэтому предлагали все, что было под рукой…Он ел все подряд!
- Бедняжка, наверно, сильно проголодался. Дома он обычно привередничает.
-Погодите, - воскликнула я, - а как вы узнали, что он у меня?
- Мранлр очень сообразительный ребенок, - не без гордости ответил
Морглт. – Хоть в отличие от нас, взрослых, он еще не умеет
телепатически говорить, может только слышать, но он сумел
воспользоваться вашим аппаратом, чтобы сообщить нам, где находится. Только теперь я заметила, что с моего телевизора снята задняя крышка и изнутри торчат какие-то проводочки.
- Боюсь, что он его сломал, - упавшим голосом пробормотала я.
Кузин папаша всплеснул коричневыми ручками, было видно, что он страшно смущен.
- Не беспокойтесь, дорогая леди, сейчас я все исправлю, ваш
телевизор будет как новый, даже еще лучше. Я не специалист по
электронике, к сожалению, но, думаю, что с вашим аппаратом справлюсь...
Морглт подошел к разгромленному «ящику» и стал деловито копошиться
внутри. Я вдруг отчетливо поняла, что мне наплевать на телевизор, самое
главное - сейчас они уйдут так же загадочно, как появились, а я так
ничего и не узнаю. - Скажите, - с замиранием сердца спросила я, - а как в вашем мире, лучше чем у нас?
- Если вы о семейных отношениях, то не думаю, что намного лучше, -
ответила Рранла, взглянув на спящего Лукашина. – Поверьте, у нас бывают
точно такие же проблемы.
- Понятно… - посочувствовала я чисто по-женски. – Ну, а как насчет технического прогресса?
- Конечно, надо признаться, здесь мы ушли немного дальше вас… - мне
показалось, что Рранла постаралась выразиться как можно более
деликатно. – Но разве это главное?
Я подумала, что зря об этом спросила. Дураку же понятно, раз такой
малыш, который и говорить-то еще толком не выучился, сумел из японского
телевизора соорудить межпространственный передатчик, то уж взрослые,
конечно, способны на гораздо большее.
- Ну вот и все, - Морглт вытер маленькие ручки моей лучшей скатертью.
– Нам пора, дорогая, - обратился он к жене.
Удивительная семейка чинно подошла к балконной двери, приоткрытой, как всегда в это время года.
- До свидания! – попрощалась я, - Приходите еще, буду рада.
Они вышли на балкон, легко вспорхнули на перила, разом подняли
руки, распахивая удивительной красоты крылья, и спрыгнули вниз. Я
выбежала вслед за ними, но никого не увидела. Высоко в небе россыпью
сияли звезды, была уже глубокая ночь, и на улице внизу не было ни души.
Легкий ночной ветерок шевелил прозрачную штору в дверном проеме, и
отчего-то мне стало ужасно одиноко и грустно. Подумать только! Они были здесь, в моей квартире, стояли рядом,
такие маленькие и вежливые, а я, как последняя идиотка, говорила обо
всяких глупостях... Такой шанс выпадает раз в жизни! Миллионы людей
читают в книгах о межпланетных контактах, и никогда ни одному из них не
выпадет такая удача. Столько всего интересного можно было узнать у этой
милой парочки!
Раскаяние грызло мою репортерскую душу все сильнее и сильнее. Я
почувствовала, что вот еще немного – и я разревусь с досады. Тогда я
медленно сосчитала до десяти, потом еще раз до двадцати ( лучший способ
успокоиться!), приказала своей совести заткнуться и ушла спать.
Утром меня разбудил шум воды в ванной. Володя стоял, наклонившись,
и держал голову под струей холодной воды. Брызги летели во все стороны,
растекаясь по полу и собираясь в небольшие лужицы. Я молча взяла тряпку
и бросила ее на пол.
- А, Галюнчик! Доброе утро! – Лукашин явно был смущен. Выглядел он неважно. – Ты меня извини за вчерашнее, я свинья, конечно…
Я пожала плечами.
- Да ничего, все нормально. Ты как, в норме?
Володя сделал бодренькое лицо.
- Вполне. Пивка бы, правда, глоток не помешал. Может, сбегать?
- Нет уж! – решительно воспротивилась я. – Мне на работу.
- Ну, тогда я тоже полетел. Галка, ты правда не обиделась? Ну, что я вчера заснул…
- Чего уж там, - засмеялась я. – Иди давай, герой-любовник! В следующий раз трезвый приходи.
- Заметано! – обрадовался Лукашин, - Обязательно приду. Слушай, а где это, как его… Кузя твой?
- Улетел, - сказала я, ничуть не покривив душой. –Дверь балконная открыта была, вот он и улетел.
- Жаль, - опечалился Володя, - интересный был зверек. Ну, бог с ним. Я пошел.
Я закрыла за ним дверь и пошла включать телевизор. И почти не
удивилась, когда на экране вместо привычных физиономий ведущих утренних
новостей увидела необычный пейзаж. Странной формы здания, напоминавшие
круглые башни, прямые, как стрела улицы, летающие по воздуху аппараты,
и самое главное – множество существ, точно таких же, как мои ночные
гости. Они ходили по улицам, летали в своих сказочных машинах, словом
это был фильм, но только из другого мира. Программ в «иномирном»
телевидении было множество, и каким-то странным образом мне было
понятно все, что говорилось с экрана...
Позже я купила еще один телевизор, обычный, а старый поставила в
уголок, накрыв его скатертью. Всем гостям говорю, что он сломан. Но
вечерами, когда остаюсь одна, включаю свою старенькую «Соньку».
Когда-нибудь обязательно напишу книгу, думаю это будет
научно-фантастический роман о контакте Цивилизаций. Только один вопрос мучает меня до сих пор: кто сделал мне такой
чудесный подарок – малыш Кузя-Мранлр, или же его папаша, который не был
специалистом в технике?
Нет ничего невозможного! Готовлю к публикации еще одно большое произведение, скорее всего это будет роман. Можете прочитать отрывки здесь http://proza.ru/avtor/soloha
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Было бы очень интересно почитать, что-нибудь еще 
Готовлю к публикации еще одно большое произведение, скорее всего это будет роман. Можете прочитать отрывки здесь 